Война ротмистра Тоота - Страница 58

— Ну что уставился, ротмистр?! Бегом марш! Марш! Грас, — продолжал командовать однорукий, — помоги командиру. А вам лежать, — как обычно безапелляционно, так, что и мысли не возникало ослушаться, командовал старик в солдатских обносках. В довесок к его словам в открытую дверцу бронехода всунулся ствол ручного пулемёта.

— Прикончить их, генерал?

— Не сметь! — предчувствуя и предупреждая ответ старого знакомого, выкрикнул Тоот.

— Да ты что, ополоумел? Роза-мимоза? Добрячком заделался?

— Это мои солдаты. — Рука Тоота потянулась к кобуре.

— Отставить! Ладно, будь по-твоему. Слушайте меня, крысоглоты! Сейчас мы уйдём. Люки будут заминированы, не пытайтесь открыть сами. Найдут вас скоро и выпустят. Уразумели? Мотайте на ус мои слова…

— … у кого усов нет, мотайте на уши. Вырастут — перемотаете, — заученно проговорил Тоот.

— Помнишь? — Половина лица однорукого расплылась в улыбке. — Погоди, это ты, щенок, моим именем зверя назвал?

— Так точно, — сознался Тоот. Ротмистр готов был поклясться, что видит оскал на обожжённой физиономии бригадира.

— Сукин сын! А зверь правильный. Похож на меня. Всё, час памяти закончен. Бегом марш!

Бригадир Дрым ухватил своего бывшего ученика пятернёй за ворот и, не церемонясь, потянул из бронехода, как застрявший в заборе мешок.

Улица, не слишком многолюдная в любое время дня и ночи, была пустынна. Окрестное население, пережившее войну, прекрасно знало, что при стрельбе лучше рухнуть на пол и выждать, когда пальба закончится, нежели любопытствовать, что происходит. Несколько человек с автоматами в руках, в круглых гермошлемах контролировали улицу, ещё двое что-то вытаскивали из раскуроченной машины.

— Всё, уходим! — командовал бригадир. — Бегом-бегом-бегом!

Бойцы моментально бросились врассыпную, и Тоот готов был поставить свой Пламенеющий Крест против консервной жестянки, что каждый бежит по заранее подготовленному маршруту, и что бег этот займёт минимально возможное время, и на улице спустя несколько секунд, кроме перевёрнутого бронехода и изрешечённого автомобиля, возле моста не останется ничего.

— Давай, давай! — торопил бригадир. Он перемахнул через покосившуюся изгородь ближайшего домика-развалюхи. Тоот и вахмистр Грас мчали за ним. Тоот досадовал. Конечно, после рассказа механика-водителя многое стало на свои места. Вал Грас уже не прикрывался дурацкой амнезией, и Атр знал, что в ближайшее время ему надлежит встретиться с братом. Он был рад этому. Рад вдвойне, поскольку эта встреча сулила и другую — с Юной. И в то же время предстоящее событие пугало его. Атр понимал, что, по сути, его ожидает новое знакомство с братом. Какой он теперь, кто он? Наверняка Ориен против Неизвестных Отцов. Что за ирония судьбы — читать во всех учебниках, что твой брат — герой, поднятый на щит новой властью. И вдруг узнать, что все эти годы он был и остаётся её непримиримым врагом.

Бригадир Дрым подскочил к открытой двери погреба сбоку от неказистого жилища и стремглав бросился вниз по ступеням:

— Быстрее за мной!

Едва замыкавший колонну Вал Грас очутился в погребе, деревянная, кованная толстой жестью крышка захлопнулась, снаружи послышался звук быстро закрываемого замка. Впереди осветилось пятно электрического фонарика.

— Вперёд! — не унимался бригадир. — Вы что там, на лестнице, жить собрались, точно куры на насесте? Бегом сюда!

Они очутились в погребе, уставленном продуктами: домашними заготовками, соленьями, подвешенными к стропилам окороками.

— Сюда! — Бригадир Дрым указал на вместительный ящик с овощами. — Ну-ка, вы вдвоём, упритесь.

Не заставляя себя упрашивать, Атр и Вал Грас налегли на тяжеленный с виду ящик с кочанами крупной, не меньше человеческой головы, капусты, и тот довольно легко вдвинулся в стену, открывая новый лаз.

— Вперёд! — скомандовал бригадир Дрым и, когда ротмистр с механиком-водителем повиновались его приказу, последовал за ними. Как только он очутился под ящиком, его рука нащупала потайной рычаг. Ещё мгновение, и хранилище капусты само собой встало на место. Они спускались не меньше десяти минут, то почти вертикально вниз, то переходя по коридорам с едва заметными в потёмках ответвлениями. Свет фонариков помогал находить путь, но в темноте высмотреть что-либо на пару шагов в сторону было невозможно.

Тоот силился разглядеть неказистую фигуру бывшего наставника. Время было абсолютно безжалостно к нему. Казалось, он постарел лет на двадцать, а то и больше. И хотя, как ощутил на себе Тоот, бригадир не утратил сил и сноровки, он выглядел стариком. Куда девались прежние лоск и стать?

И Тоот вспомнил, что несколько раз, проезжая по улице к заводу излучателей, видел понурого нищего с перевёрнутым армейским кепи, сидящего у обочины в ожидании милостыни. Лицо нищего было наполовину закрыто, левый рукав, заправленный за пояс, пуст. Проносясь мимо на бронеходе, Тоот подумал, как беспощадна может быть война к тем, кто смог её пережить, что война не заканчивается, когда смолкают орудия и утихают рукопашные схватки в окопах.

Он вспоминал слова бригадира, слышанные в школе субалтернов десять лет назад: «Не пяльте глаза, они вам бессовестно врут. Соберите всю ту шваль, что накопилась у вас в межушном пространстве, и слепите из нее мозги. Ваши глаза видят не то, что есть, а то, что ожидают увидеть». Выходит, за десять лет ротмистр так и не собрал и не слепил, раз не сумел разглядеть в унылом нищем одного из лучших специалистов по боевой подготовке во всей Империи.