Война ротмистра Тоота - Страница 25

К оглавлению

— Прости, много дел было, — сам недоумевая, почему отчитывается перед Юной, сказал Атр.

— Я уж было решила, что вы не приедете, обиделись.

— Пустое, — отмахнулся Тоот.

— И отец переживает, уже раз пять спрашивал, вернётесь вы или нет.

— Отец? — удивился ротмистр.

— Корит себя за вчерашнее.

— Ага, приехал твой красавец? — раздалось из дома. — Пусть входит, что ты его на пороге держишь?

Тооту показалось, что Юна зарделась.

— Хозяюшка! — крикнул Грас. — Где бы тут помыть железного коня? А то он скоро с дорогой одного цвета будет.

— Там дальше по улице колонка, — улыбнулась Юна. — Я проведу.

Атр услышал в голосе девушки нотку облегчения, но не смог понять, то ли удивило, то ли огорчило это его. Легионер прошёл в комнату. За накрытым столом, подперев голову рукой, сидел Гай Дэнн.

— Проходите, энц ротмистр. Присаживайтесь, отужинайте. — Дэнн немного помолчал и добавил: — Вы уж не серчайте на меня. Увидел в своём доме чёрный мундир и как с цепи сорвался. Уж не обессудьте.

Атр присел на нелепый в этой обстановке роскошный резной стул.

— Выпить хотите?

— Нет.

— Брезгуете? — Отец Юны впился в лицо офицера долгим изучающим взглядом.

— Нет. Употребляю спиртное только в праздничные дни, обозначенные в Статуте.

— Ну да, конечно, — ухмыльнулся Гай Дэнн. — Запамятовал… А я выпью. — И налил себе сизой остро пахнущей браги. — Со свиданьицем, историк! Вы не против, если я вас историком величать буду? Мне так как-то легче, мирное время напоминает. Сын погиб, сестра померла, сам в плену навидался такого… — он провёл рукой поперёк горла, — во как устал от всего этого. Одно счастье — Юна жива-здорова. Сейчас будто прошла чёрная полоса, а на поверку оказывается, куда там: «Раз в плену был, так может, хонтийцы завербовали?» Во как выходит. Ну, да пенсию кое-какую платят, и ладно. А с работой — шиш, не берут. Но друзья помогли, устроили смотрителем здания.

— А что за работа? — поинтересовался Тоот.

— Одно название, — отмахнулся отец Юны. — Лампочки менять, канализацию чинить, окна вставлять, замки врезать.

Он хотел ещё что-то сказать, но прислушался. Где-то неподалёку раздавалось заунывное жужжание механической пилы.

— Лес валят, сволочи! — Он вскочил с места. — Наш лес!

— Кто валит?

— Известно кто — холуи недомэрковы! — И опрометью выбежал из дому, по дороге хватая коромысло. — Ну, я им покажу!

«Ночью валят лес? — Атр вышел на крыльцо. — Людей передавить, как прочихаться! На Территории, где смерть в порядке вещей, и то без особой нужды головами не рискуют».

Тут противный звук стих, а через несколько мгновений послышался крик боли: «Помогите, убивают!»

«Гай! — сообразил ротмистр, автоматически смочил палец слюной, чтобы понять, откуда несется звук. — Есть!»

Он рванул с места перепрыгнул через забор и помчался вперёд, перескакивая корни и уклоняясь от веток.

— Ещё один! — сказали впереди, и перед Тоотом появилась тёмная фигура с увесистой дубиной в руках. Тоот резко, как на тренировке, ушёл в ноги противнику, подхватил его под колени, дёрнул и жёстко вставил кованый сапог тому в промежность. Нападавший выкатил глаза и раскрыл рот в беззвучном крике.

«Этот спёкся».

Рядом с Тоотом возникла чья-то нижняя челюсть — очередная цель. Крюк правой с подсада, захват ладонью затылка, и лбом в нос.

— Все сюда! — закричал кто-то поблизости. Лес наполнился топотом. К месту драки, судя по звуку, бежало не менее двадцати человек.

— Ах, вот как! Массаракш! — Тоот расстегнул кобуру, достал пистолет, звучно дослал патрон в патронник.

Лесорубы шли со всех сторон: не скрываясь, переговариваясь и обсуждая, как лучше расправиться с пособником хонтийских шпионов. И вдруг всё стихло. В первое мгновение ротмистр не мог понять, что происходит, но тут быстрая тень скользнула мимо него. Он увидел, как на мягких лапах к лежащим в траве телам крадётся Дрым.

Упырь сел, облизнулся и начал медленно переводить взгляд из стороны в сторону. Атр почувствовал, что тишина стала необычной, какой-то звенящей. Точно где-то далеко зацепили струну. Затем струна лопнула. Безмолвие взорвалось нестройными удаляющимися криками ужаса. А ближайший к Тооту лесоруб, уже присмотренный им в качестве первой жертвы, вдруг странно задёргался, взвыл, выхватил что-то из чехла на ремне и с размаху бросил в сторону Дрыма. «Граната!» — догадался ротмистр, и точно пружина выбросила его вперед. Роняя пистолет, он скорее почувствовал, чем увидел брошенный предмет, схватил его в воздухе, упал, резко поднявшись, отбросил в сторону и снова, как в школе субалтернов, рухнул наземь, закрывая голову руками. Офицер лежал так две секунды, пять, семь — взрыва не было.

«Граната тяжелее по форме, — вспомнилось ему утверждение начальника школы бригадира Дрыма. — Нет, точно не граната. Слишком лёгкая». Тоот услышал печальный вздох, характерный звук почёсывания и оторвал лицо от сухих прошлогодних листьев. Упырь, задрав лапу, безжалостно расправлялся с одолевавшими его лесными блохами.

— Дрым! Глупая ты животина! — обрадованно выругался Тоот, садясь рядом. — А если бы это действительно была граната?

Упырь расширил глаза, как показалось Тооту, насмешливо и, перестав чесаться, подвинул к ротмистру небольшую коробочку.

— Это что? Впрочем, кого я спрашиваю?

Ротмистр сунул дрымову находку в карман, нащупал висевший на темляке пистолет, вернул его в кобуру и, поднявшись на ноги, позвал:

— Энц Дэнн, где вы?